"АННА КАРЕНИНА"
век нынешний и век минувший
История создания и публикации романа "Анна Каренина"
Толстой начал "Анну Каренину" под впечатлением пушкинского наброска "Гости съезжались на дачу...".
Однако для создания нового произведения потребовалось целых пять лет. Рассказ Пушкина подсказал начать действие со сцены в гостиной, где собралось общество после театра. Среди гостей были супруги Ставровичи и Балашов (будущие Каренины и Вронский). Их отношения бросились в глаза окружающим (сцена напоминает салон Бетси Тверской во второй части завершенного романа). Дальше описаны скачки и только намечены главы, в которых говорится о беременности будущей Анны, об отъезде ее мужа в Москву, о родах.
Первый набросок не имеет заглавия, второй назван "Молодец баба"; появилась фамилия Карениных, имя героини Нана (Анастасия), Вронский носит фамилию Гагин; заглавие не получило развития. Начато с той же сцены в великосветском салоне (она здесь более детализована). Рассказ доведен до объяснения Карениных по возвращении домой, когда муж понял, что "сущность несчастия совершилась". Вслед за окончанием рассказа о драматическом вечере использован интересный композиционный прием. По схеме первого наброска вслед за вечером в аристократическом доме и объяснением Ставровичей (Карениных) развертываются события дня скачек, довольно подробно в раннем варианте описанные. Автор, решив следовать этой схеме и в эскизе "Молодец баба", не стал заново создавать комплекс происшествий, относящихся к скачкам, а условно приложил ко второму варианту материал первого как продолжение наброска "Молодец баба", никак не обрабатывая, не меняя имен, - действительно условно.
Это единственно чем можно было воспользоваться из первого наброска. Последующее едва там намечено, что побудило Толстого писать продолжение заново. Муж уехал в Петербург, Нана продолжала встречаться с Гагиным на даче. После ее возвращения в Петербург, Гагин приходил в дом Карениных. Драматическая встреча Гагина с Карениным в подъезде. Тяжелое настроение Нана перед родами, ее беседа с Гагиным о предстоящем. Вслед за этой сценой начата новая глава, для которой написана только одна фраза: "Несколько недель перед родами Алексей Александрович по поручению государя уехал на ревизию". Такими словами кончается второй вариант будущего произведения.
Третий вариант резко отличается от второго. Действие происходит в Москве у Гагина, куда приехала мать Гагина (знакомая нам фамилия) благословить сына на брак с княжной Щербацкой. В то время гостил у Гагина его приятель Костя Нерадов, привезший на сельскохозяйственную выставку телят собственной выкормки. Он "не такой, как все люди", он стремился "разрабатывать русскую мысль". И душевным складом и внешностью он напоминает будущего Левина. Своеобразие отношений Гагина и Нерадова (Вронского и Левина) в том, что они оба влюблены в Кити Щербацкую, и это не мешало их дружбе. Набросок остался в зачаточном состоянии, и даже заглавие условно: N. N.
В четвертом варианте впервые появляются заглавие "Анна Каренина" и эпиграф "Отмщение Мое". Подзаголовок "роман" свидетельствует о намеченном масштабе разраставшегося произведения Действие начинается с пробуждения Степана Аркадьича Алабина на другой день после ссоры с женой, обнаружившей его неверность. Сборы в "присутствие", разговор с камердинером и с дочкой. Ожидание приезда его сестры Карениной, вызванной братом в надежде на посредничество. Московский вокзал. Знакомство Гагина и Анны (впервые в четвертом варианте она получила это имя). Продолжением взят третий вариант: только что приехавшая мать Гагина в доме сына, там же Костя Нерадов. Вслед за сценой приезда с вокзала Гагина с матерью, создается эпизод приезда Анны с братом в дом к Алабиным. Там происходит разговор Анны и Долли с целью примирить ее с Стивой, затем знакомство Анны с Кити и их беседа о двух претендентах на руку Кити. Две новые сцены: бал у генерал-губернатора и отъезд Анны в Петербург и дальше, - болезнь Кити. На этом закончился четвертый вариант начала.
Создается пятый вариант начала. Наметившийся тип своеобразного помещика подсказал мысль начать роман с него. Изменились имена двух персонажей: Гагин заменен Удашевым, Нерадов - Ордынцевым. Резко изменилась ситуация Удашев - Кити - Ордынцев. Заглавие утвердилось: "Анна Каренина"; тот же эпиграф, подзаголовок: "роман", обозначение: часть первая, глава 1 и эпиграф к первой главе о женитьбе, как о труднейшем деле жизни. Первая страница этой рукописи чрезвычайно интересна как иллюстрация экспрессии, с которой работал Толстой. В ней несколько начал и в конце концов все зачеркнуто. Действие пятого варианта открывается выставкой скота в Зоологическом саду в Москве, куда приехал Ордынцев со своими телками и быком.
После пяти различных вариантов начала произведения и поисков его общей композиции Толстой изменил метод. Уже достигнуто главное, определились две ведущие сюжетные линии: Каренины - Левин, и третья, их объединяющая, - Облонские. Писатель сосредоточил теперь внимание на отдельных частях романа. Шестой вариант, если продолжить ранее принятый счет, касается только первой части, и дальнейшее наблюдение следует вести по вариантам частей, сцепленных общей идеей.
Работа над "Анной Карениной" началась в марте 1873 г. и продолжалась в апреле. Затем последовал перерыв в несколько месяцев. 23 сентября, когда Толстой вернулся к начатому роману во второй раз, последовало заявление автора о том, что он "кончает роман". Но до этого было очень далеко, и 16 октября жена писателя сообщила сестре: "Роман совсем заброшен". Известие от 13 декабря: "Моя работа с романом на днях только пошла хорошо в ход". Она продолжалась с такими же перерывами и в феврале 1874 г. Толстой снова, в третий раз, считал роман готовым. Даже решил печатать его отдельной книгой. Как ни был Толстой уверен в том, что произведение закончено, он смог отправить в набор только первую часть его. Из типографии уже получена корректура, а интерес к роману снова иссяк, и естественно, что из начатого издания ничего не вышло. Опять смена настроений: то "стоит кончить", то "так напутал, что должен был бросить". Да еще мешало увлечение педагогией.
В конце 1874 г. первые главы далеко не законченного произведения были отданы в "Русский вестник", Толстой "поневоле" занялся романом, чтобы успевать за журналом. В первых четырех книжках 1875 г. опубликованы первые две части и начало третьей. Толстой интенсивно работал над ними. Наступил длительный перерыв - опять та же неустойчивость настроения. То автор "налаживается писать", то он готов кричать: "Боже мой, если бы кто-нибудь за меня кончил "Анну Каренину"". "Невыносимо противно", то в середине декабря "начинает заниматься романом".
Наконец послано для январской книжки 1876 г. окончание третьей части. В февральском номере журнала появляются первые пятнадцать глав четвертой части. И тут же снова стенания: "Моя Анна надоела мне как горькая редька. Я с нею вожусь как с воспитанницей, которая оказалась дурного характера; но не говорите мне про нее дурного или, если хотите, то с menagement, она все-таки усыновлена". Какое настроение ни владело бы автором, надо выполнять обязательства перед редакцией, забрасывавшей Толстого письмами. Толстой "не разгибаясь" сидит над мартовской книжкой, для которой отправил последние главы четвертой и начало пятой частей. Новые муки творчества в период подготовки материала для следующего номера журнала: "Я с страхом чувствую, что перехожу на летнее состояние; мне противно то, что я написал, и теперь у меня лежат корректуры на апрельскую книжку, и боюсь, что не буду в силах поправить их. Все в них скверно, и все надо переделать, и переделать все, что напечатано, и все перемарать, и все бросить, и отречься, и сказать: виноват, вперед не буду, и постараться написать что-нибудь новое, уж не такое нескладное и ни то ни семное". Как бы там ни было, корректуры вовремя возвращены, и в апрельской книжке напечатано продолжение пятой части.
Наступил новый перерыв, - и летние месяцы мешали ("не могу понять, как я писал зимою"), и поездка в Самарскую губернию. Только в первых числах сентября ему "писать как будто очень хочется", но лишь в октябре он "собирается писать", испытывая недоверие к своим силам. "Или совсем худо, или сон перед хорошим периодом работы".
Наконец наступил счастливый день: "Сегодня [20 ноября], не пивши еще кофе, [Л. Н.] сел за стол и писал, писал более часу". Три недели спустя: Толстой "оживленный и сосредоточенный, всякий день прибавляет по целой главе". В декабрьской книжке "Русского вестника" напечатаны последние десять глав пятой части. Толстой начал мечтать о скором конце романа, чтобы "опростать место для новой работы", и он отделывает материал для трех первых книжек журнала в 1877 г., заканчивая в мартовском номере публикацию седьмой части. Осталась последняя, называвшаяся вначале эпилогом.
Из-за содержания эпилога у автора возник конфликт с издателем. М. Н. Катков был недоволен отрицательным освещением добровольческого движения в России в пользу восставших сербов и отказался печатать в таком виде последнюю часть романа. В пятом номере "Русского вестника" появилась анонимная заметка - "Что случилось по смерти Анны Карениной" - в которой сообщалось: "В предыдущей книжке под романом "Анна Каренина" выставлено "Окончание следует". Но со смертью героини собственно роман кончился. По плану автора следовал бы еще небольшой эпилог листа в два, из коего читатели могли бы узнать, что Вронский в смущении и горе после смерти Анны отправляется добровольцем в Сербию и что все прочие живы и здоровы, а Левин остается в своей деревне и сердится на славянские комитеты и на добровольцев. Автор, быть может, разовьет эти главы к особому изданию своего романа". Толстой забрал рукопись, и восьмая часть "Анны Карениной" вышла отдельной книжкой. Еще до выхода в свет восьмой части стали готовить отдельное издание романа, для него воспользовались печатным текстом "Русского вестника", и на полях, между строк и на отдельных листах стали вносить в него исправления сам Толстой и Н. Н. Страхов. В январе 1878 г. "Анна Каренина" вышла первым отдельным изданием.
Роману "Анна Каренина" предпослан эпиграф: "Мне отмщение, и Аз воздам". Независимо от того, откуда впервые Толстой заимствовал эпиграф, смысл его остается до конца не раскрытым. Попытки толкования явились уже в годы печатания "Анны Карениной". Эпиграф связывали с Анной. Среди первых толкователей был А. А. Фет. Возмущенный заметкой в "Русском вестнике", отказавшемся печатать восьмую часть, Фет написал статью: "Что случилось по смерти Анны Карениной в "Русском вестнике"". В ней наряду с другими вопросами он коснулся эпиграфа, собственно второй его части: "Аз воздам", так истолковав ее: "Анна настолько умна, честна и цельна, - пишет Фет, - чтобы понять всю фальшь, собранную над ее головой ее поступком, и бесповоротно всеми фибрами души осудить всю свою невозможную жизнь... Ни вернуться к прежней жизни, ни продолжать так жить нельзя". И далее Фет утверждает, что Толстой "указывает на "Аз воздам" не как на розгу брюзгливого наставника, а как на карательную силу вещей, вследствие которой человек, непосредственно производящий взрыв дома, прежде всех пострадает сам".
Достоевский со своих позиций дал философское толкование эпиграфа: "Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты..., законы духа человеческого столь еще неизвестны, столь неведомы науке, столь неопределенны и столь таинственны, что нет и не может быть еще ни лекарей, ни даже судей окончательных, а есть тот, который говорит: "Мне отмщение, и Аз воздам". Ему одному лишь известна вся тайна мира сего и окончательная судьба человека". Знал ли Толстой толкование эпиграфа Достоевским, неизвестно.
Спустя почти тридцать лет после окончания "Анны Карениной", Толстой получил письмо от двух девочек, учениц шестого класса из Вологды. Они спрашивали, "в каком отношении к содержанию романа "Анна Каренина" стоит эпиграф: "Мне отмщение, и Аз воздам"", и высказали, как они понимают его: "Мы думаем так: что человек, нарушивший нравственные правила, будет наказан". На конверте их письма от 29 октября 1906 г. Толстой надписал: "Вы правы".
Вскоре В. В. Вересаев, работая над книгой "Живая жизнь" о Достоевском и Толстом, задумался над смыслом эпиграфа. Встретившись случайно с зятем Толстого, М. С. Сухотиным, он заговорил с ним о смысле эпиграфа. Он связывал его исключительно с Анной, в жизни которой любовь и материнство не были в единстве, и подвел свои рассуждения к выводу: "Человек легкомысленно пошел против собственного своего существа, - и великий закон, светлый в самой своей жестокости, говорит: "Мне отмщение, Аз воздам"". Вересаев просил Сухотина передать его суждение Толстому и сообщить ему мнение Толстого. М. С. Сухотин выполнил просьбу Вересаева. Выслушав суждение Вересаева, Толстой сказал: "Да, это остроумно, очень остроумно, но я должен повторить, что я выбрал этот эпиграф просто, как уже объяснил, чтобы выразить ту мысль, что то дурное, что совершает человек, имеет своим последствием все то горькое, что идет не от людей, а от бога, и что испытала на себе и Анна Каренина. Да, я помню, что именно это я хотел выразить".
